The anatomy of COVID mortality in Russia’s regions, 2020–22

ABSTRACT

Counterfactual estimates of excess deaths in Russian regions in the period 2020–21 are compared with officially reported COVID deaths to analyse underreporting. COVID mortality levels at the end of years 2020 and 2021 as well as annual growth during 2021 and the first half of 2022 reveal that COVID is a real threat to high labour productivity regions and those with relatively bigger defence and civilian sectors. Corruption lowers COVID mortality growth, suggesting a public health system where better care is obtained informally. Improved access to a doctor just before the pandemic lowered the level of mortality during the worst year (2021) but did not impact the mortality growth or the mortality level in 2020. Better prevention of any virus including COVID in the future would include more regionally decentralised vaccine and testing initiatives to boost compliance plus a fundamentally reformed health system that includes access to foreign-made vaccines and higher quality mortality data.

摘要

2020–22年俄罗斯地区新冠肺炎死亡率分析。Area Development and Policy. 本文将2020–21年俄罗斯地区超额死亡人数的反事实估计与官方报告的新冠肺炎死亡人数进行比较,以分析漏报情况。2020年底和2021年底的新冠肺炎死亡率水平以及2021年和2022年上半年的年度增长率表明,新冠肺炎对高劳动生产率地区以及国防和民用部门相对较大的地区构成了真正的威胁。腐败降低了新冠肺炎死亡率的增长,这表明公共卫生系统可以通过非正式方式获得更好的医疗服务。在疫情最严重期间(2021年),就医机会的改善降低了死亡率,但没有影响2020年的死亡率增长或死亡率水平。未来应更好地预防包括新冠肺炎在内的任何病毒,进行分散性区域疫苗接种和检测以提高合规性,以及从根本上改革卫生系统,包括获得国外制造的疫苗和更高质量的死亡数据。

RESUMEN

La anatomía de la mortalidad por covid en las regiones rusas, 2020–22. Area Development and Policy. En este estudio se comparan las estimaciones contrafactuales del exceso de fallecimientos en las regiones rusas entre 2020 y 2021 con las muertes por covid informadas oficialmente con el objetivo de analizar los registros insuficientes. Los niveles de mortalidad por covid a finales de 2020 y 2021, así como el crecimiento anual durante 2021 y la primera mitad de 2022, indican que la covid es una amenaza real en las regiones con alta productividad laboral y las regiones con sectores de defensa y civiles relativamente grandes. La corrupción disminuye el crecimiento de la mortalidad por covid, lo que indica un sistema sanitario público donde los mejores cuidados se obtienen de manera informal. Un mejor acceso a los médicos justo antes de la pandemia resultó en una disminución del nivel de mortalidad durante el peor año (2021) pero no tuvo una repercusión en el crecimiento o el nivel de la mortalidad en 2020. En el futuro para prevenir mejor cualquier virus, incluyendo el coronavirus, se deberían incluir iniciativas de vacunación y pruebas más descentralizadas en un ámbito regional con la finalidad de fomentar el cumplimiento; además, sería necesario un sistema sanitario fundamentalmente reformado que incluya un acceso a vacunas de producción extranjera y una mejor calidad de los datos de mortalidad.

АННОТАЦИЯ

Анатомия смертности от COVID в регионах России в 2020–22 годах. Area Development and Policy. Оценки избыточной смертности в российских регионах в 2020–21 годах сравниваются с официально зарегистрированными случаями смерти от COVID для анализа занижения данных. Уровни смертности от COVID на конец 2020 и 2021 годов, а также рост в течение 2021 года и первой половины 2022 года показывают, что COVID представляет реальную угрозу регионам с высокой производительностью труда и относительно крупным оборонным и гражданским секторами. Коррупция снижает рост смертности от COVID, что свидетельствует о системе общественного здравоохранения, в которой более качественная медицинская помощь оказывается неофициально. Улучшение доступа к врачу непосредственно перед пандемией снизило уровень смертности в течение худшего года (2021), но не повлияло на рост смертности или ее уровень в 2020 году. Совершенствование профилактики любого вируса, включая COVID, в будущем будет включать в себя более децентрализованные на региональном уровне инициативы по вакцинации и тестированию для повышения соответствия требованиям, а также фундаментально реформированную систему здравоохранения, которая включает доступ к вакцинам иностранного производства и более качественные данные о смертности.

KEYWORDS:

• COVID
• Russian regions
• mortality

JEL:

• I38
• J11
• R11

关键词:

• 新冠肺炎
• 俄罗斯地区
• 死亡率

Palabras clave:

• covid
• regiones rusas
• mortalidad

Ключевые слова:

• COVID
• Регионы России
• Смертность

DISCLOSURE STATEMENT

No potential conflict of interest was reported by the author.

Notes

1. See http://demogr.nes.ru (accessed on 5 August 2022).

2. See https://doi.org/10.7554/eLife.69336 (accessed on 15 August 2022).

3. The level of the number of doctors per 1000 inhabitants in 2019 is highly correlated with the share of the population that is urban, with the latter being included after a suggestion by a referee. Therefore, we omit the level of this variable.

4. In calculating the EDs in 2020 and 2021, a few regions at the disaggregated levels of gender and location (excluding rural females) exhibited negative ED levels, especially in 2020 before the virus had spread widely across Russia. Only in Chechnya mortality data were these numbers highly negative (over 100). Since we are using natural logarithms, these cases were deleted from the data used in the regressions. Also, as the city of St Petersburg has no rural areas, there are no data here as well. These omissions result in a smaller sample size than simply taking all regions with both genders and locations.

5. Several regions did not have data for the legacy variables and distance to Moscow. For each region, we chose an adjacent region’s data to fill in the missing numbers. Moscow Oblast (Moscow city), Leningrad Oblast (St Petersburg), Republic of Adygea (Krasnodar), Ingushetia (North Ossetia), Karachevo-Cherkass (Kabardino-Balkar), Chechnya (North Ossetia), Khanti-Mansi and Yamalo-Nenets (Tyumen), Republic of Altai (Altai Krai), Khakasia (Altai Krai), Jewish Oblast (Amur) and Chukchi (Magadan). Crimea and Sevastopol had to be eliminated here as they are part of Ukraine, so they are not included in Russian region data series until 2014 and in our analysis at all.